Такие люди очень редки, их встретишь не часто, особенно среди ученого мира. Я уже не помню тот день и час, когда впервые мы встретились у Владимира Викторовича на его лекции. Достаточно продолжи-тельное время работая на филологическом факультете, но не принимая участие в учебном процессе (я занимался кино и фотосъемкой в вузовской лаборатории), я тем не менее знал многих преподавателей, профессоров, так как учился на факультете и, естественно, имел свое мнение и соответственно свое отношение к разнородному, порой очень, составу учителей-наставников. Всегда импонировали те из них, в ком чувствовались духовная высота и профессионального знания и духовная высота общественного, гражданского сознания. К великому сожалению, это часто не совпадает, и почему-то чаще всего именно на гуманитарном поприще. Еще давно я запомнил высказывание замечательного русского писателя Валентина Распутина – «В первую очередь обращайте внимание не на то, что говорит оратор, а на то – как он это говорит».
На первой же лекции у Колесова я однозначно уверовал в правоту этой формулы. И это стало для меня самым прекрасным открытием. Во-первых, я впервые для себя услышал слово настоящего ученого, с моей точки зрения естественно. Не всегда, возможно, «догоняя» Владимира Викторовича в многообразии оттенков и характера его речи, тем не менее хотелось понимать, хотелось слушать дальше, связывать не ходу то, что рвалось, хотелось внимать и желать одного – чтобы не прерывалось это неспешное, а порой и бурное повествование. Магнитное влечение к его речи, к отточенности фразы, дополненное точной и выразительной жестикуляцией рук завораживало. Это ощущение приходилось слышать и от других слушателей, и именно отсюда пришла однажды мысль записать лекции Владимира Викторовича на видеопленку. Он как-то не сразу согласился, но скоро со свойственным ему юмором отшутился и жестом показал – извольте!
Как жаль, что подобный метод (видеосъемка) не очень приживается в вузе в качестве обязательного для сохранения памяти о великих ораторах, о замечательных генераторах идей, сподвижниках слова и языка.
Великий труд Колесова последних лет – РУССКАЯ МЕНТАЛЬНОСТЬ В СЛОВЕ И ЯЗЫКЕ – явил миру красоту и счастье быть носителем именно языка русского, в том значении, как понимали его великие предшественники и современники – Пушкин, Гоголь, Достоевский, Шолохов, Шукшин, Распутин, Белов….
Не берусь, естественно, обозначить даже малую толику того, что создал Владимир Викторович, создал не только силой своего ума и мысли, но и содержанием своего человеческого естества, своей открытой натурой, щедростью своего общения для многих и многих соприкоснувшихся с ним людей.
Мне, как и многим, повезло. Мы имели счастье жить с ним в одно время, видеть и слушать его, и даже в какие-то часы минуты говорить и общаться с Владимиром Викторовичем.
У людей великих есть одна удивительная особенность – слушать и слышать собеседника, любого, чем бы тот не занимался. Вот и к себе я всегда чувствовал искреннюю заинтересованность его даже в коротких наших встречах – было ли это в коридорах филфака, на кафедре или у нас в кино-фотолаборатории, куда на чашку чая он изредка заходил – всегда живой, искрометный, с шуткой и прибауткой, пытливо однако интересуясь и моими проблемами. Это смущало, потому что не хотелось «нагружать» его, чем-то большим и малым озадачивать.
Я знал его жену Ольгу Сергеевну, его замечательных дочек, видел многочисленных внуков. При такой титанической работе полнота семейной жизни человека вызывает восхищение и огромное уважение.
Его отношение ко мне было не просто теплым и внимательным, но и по-отечески серьезным. Никогда не забыть момент в истории факультета, когда я оказался в трудном положении из-за расхождения с мнением руководства, когда правда была на моей стороне и не все нашли в себе мужество заступиться за нее, и только Владимир Викторович, будучи заведующим кафедрой, открыто высказался тогда на собрании и дал той ситуации соответствующую оценку. Я не присутствовал на этом собрании, да и не знал о нем.
Мне рассказали очевидцы. Встретив потом Владимира Викторовича в коридоре, я благодарно пожал его руку. Он улыбкой показал, что ничего и не было.
И еще об одном случае, который четко обозначил для меня понятие – что значит быть профессором Санкт-Петербургского государственного университета.
Приказом ректора я назначался ответственным за портретную фотосъемку профессоров университета.
Фото-павильон наш находился в полуподвальном помещении, был оборудован, но, по причине небольшого наводнения тогда в городе, был местами под-топлен водой и пришлось пешеходную дорожку выкладывать какими-то досками и щитами.
И каждому профессору, приходящему на съемку, мне приходилось невольно объясняться и выражать свое извинение по поводу непредвиденных неудобств – приходилось проводить их к месту съемки по дощатому настилу.
В какой-то из дней, встречая очередного пришедшего профессора, я вновь приношу ему свои извинения и вдруг слышу – «Молодой человек, это не Вы, а мы должны перед Вами извиняться, что не создали для Вас нормальных условий для работы»…
Это был голос Владимира Викторовича Колесова.
И вот тогда я понял – что значит быть профессором Санкт-Петербургского университета.
Память об этом человеке будет жить всегда и в стенах университета и за его пределами, потому что ЖИТЬ ПО-РУССКИ, это и есть та мера Русской ментальности, которая всегда жаждет Света, Добра и Справедливости в жизни, которой во всей полноте своей обладал профессор, великий Гражданин России Владимир Викторович Колесов.
А.В. Пантелеев
СПбГУ, сентябрь 2020 г.
