Язык и ментальность

В России хорошо известны труды А.А. Потебни и И.А. Бодуэна де Куртене. Потебня изучал символические формы языка, а Бодуэн – образные, и это характерно для русской науки. Здесь не занимались уяснением прямолинейной связи слова и понятия, потому что менталитет понимали как проявление духовно-символической связи индивида и общества, в котором он живет, что представлено в языке в виде важных категорий мышления.

Рассудок, чувство и воля охватывают все стороны человеческого существа в природном его существовании; их совокупность и создает личность.

Цельность цельного, понятая как целое, есть основная установка русской ментальности, не допускающая разложения сущностей на дробные доли анализа.

Существуют какие-то неуловимые «витамины народного духа», они возникают из неповторимой и неистребимой индивидуальности народа (индивидуальность, но народа) и определяются динамикой нашего национального духа, легко восстановимого в его отношении к вечному и сущему.

Язычество – это особая идеология жизни – в Природе, особое мировоззрение – в роде (общине, обществе), особая культура – в символах собственного культа. Это значит: жить на род-ине в природе со своим на-род-ом. Жить так, как хочется самому, - без забугорных наставников.

Если еще короче символически определить содержание Домостроя – это старинная формула вера – надежда – любовь и как бы вместе – мать их София, премудрость Божья и житейская.

В развитии сознания неизбежно, диалектически оправданно, наступает момент поляризации противоположностей. Происходит это обычно в момент столкновения с внешним миром, но не отталкивания от него, а в попытке понять и сблизиться. Отсюда идет природное уважение русского человека к иноземцу. Он осмеет костюм и носовой платок чужестранца, но присмотрится к его деловым и умственным качествам: «Немец молодец – обезьяну выдумал».

Русский язык – язык флективного строя. К корню слова прибавляются различные флексии, что определяет и особенности мышления. Мы мыслим как бы квантами, клочковато, кусочками присоединяя все новые оттенки мысли. Мы лепим понятия из обрывков словесных образов и традиционных символов, которые у нас под руками.

Еще важнее, что для нашего языка характерна вариантность форм. Все представлено во многих вариантах, тогда как сущность категории предстает как абсолютный ин-вариант (содержание, смысл данных форм). … И тогда мы сталкиваемся с проблемой выбора вариантов – это проблема стиля.

Речь, в том числе и литературная, поверхностное проявление языка в общении; это явление, а не сущность. Сущность – это язык. Язык ментален.

Пространство существования для русского строится в трехчастной проекции физическое – социальное – духовное; им четко соответствуют признаки и действия лица.

Концепт – это сжатая в точку пружина смысла, зарядившая слово энергией развития. Для русского сознания внутренняя форма важна, на ней крепится символ, ею определяются содержательные формы – она структурирует духовность.

Образ, которым раскрывают символ, у каждого свой, и в этом, может быть, единственная причина разногласий, возникающих при обсуждении важных дел. Каждый по-своему понимает, что такое «демократия», «свобода» или «рынок», потому что под культурный символ подставляют свой личный образ, выражая свое видение.

Чем древнее корень, тем устойчивее заключенное в нем народное представление о корен-ном и жизненно важном для сознания – концепте.

На самом деле, слово послушно следует за мыслью, пронизывая собою все оттенки идеи, свойственные русской ментальности, и тем самым выставляет на свет божий все богатства мысли, освоенные сознанием. Нам только кажется, будто слово живет в нас, повторяя мельчайшие движения нашей души. Нет, это мы живем в слове, которое сохраняет дух нации и присущие ей традиции сознания (со-вместного знания). Слово важно не словарным своим значением (как лексема – единица языка); полный смысл слова проявляется в тексте, зависит от соседних слов и момента речи, даже от настроения говорящего и от того, кому он сейчас говорит.

Высокий стиль всегда сохраняет прошлые ценности. Там сберегаются идеальные концепты, символы, которые питают внешние формы современных понятий, столь желанных и необходимых для построения логических схем современного человека.

Учитывая русскую предрасположенность к справедливости, а не к закону, можно сказать, что для русского человека совесть – большая ценность, чем честь.

На каком моменте утрачивается национальный концепт, обедняя русскую ментальность? На моменте заимствования, вполне определенно.